На фото с сайта www.openspace.ru - Анна Яблонская.

Статью о постановке опубликовал Интернет-журнал «ХАТА».

КТО БОИТСЯ АННУ ЯБЛОНСКУЮ?

Челябинский «Манекен» — театральная визитная карточка Южного Урала — несмотря на свое бедственное положение (театр уже пытались закрывать) продолжает удивлять зрителя. В декабре 2011-го театр отыграл премьеру — спектакль «Чацкий-Камчатский» по пьесе Анны Яблонской. А 14 и 15 января, перед трагической годовщиной теракта в аэропорту «Домодедово», где погибла Аня, снова был показан этот, как говорят пугливые, «неоднозначный и парадоксальный» спектакль. Но в самом театре сказали иначе: «Спектакль вместо слез!..»

Слово художественному руководителю и главному режиссеру театра «Манекен» Юрию Бобкову:

– Эта пьеса, о которой я узнал еще года три назад из Интернета, поразила меня глубокой, почти гоголевской сатирой. Привлек яркий образный язык, удивительно точное попадание в современную действительность. Когда я первый раз читал пьесу Ани, несколько раз мысленно восклицал: «Это именно то, о чем я думал, и этого в сегодняшнем театре совсем нет!». К тому же пьеса представляет редкий жанр сатирической фантасмагории, практически вымерший у нас или замененный веселящими эрзацами в стиле КВНа или «Comedy Club».

В нашем спектакле также много смешных моментов, но главное — это боль за ту беду, которая происходит с нашей страной. По электронной почте я списался с автором в ту же ночь, когда закончил читать пьесу. И мы начали работать. Аня оказалась очень творческим и подвижным человеком: она правила, сочиняла новые сцены — и эти наши далекие-близкие контакты продолжались до января 2011 года... Безумно жаль, что Ане, невероятно талантливому человеку, не удалось увидеть наш общий готовый спектакль...

– Пьесу «Чацкий-Камчатский» критики называют современной версией «Горя от ума»…

– Можно и так сказать. Общий смысл тот же, что и у Грибоедова, но автору пришло в голову переместить Чацкого фантастическим, если не сказать, мистическим способом из начала XIX века в нашу сегодняшнюю действительность.

Представьте себе, что сегодня в Москве в элитном особняке живет очень богатая семья с теми же именами и фамилиями. Только Фамусов ныне олигарх средней руки и депутат Госдумы, который рвется быть переизбранным. У него есть помощник и пиарщик Молчалин, дочка Софья, которая употребляет «колеса» — что-то покуривает. Есть Загорецкий, который отличается умением достать что угодно, в том числе и наркоту. Есть и полковник Скалозуб — человек в погонах, которого все отчего-то остерегаются… Но — к действию! Фамусов на теперешнем брифинге делает, по его мнению, самый нужный предвыборный ход — заявляет журналистам о своей любви, к кому бы вы думали?.. А к собакам. Ну кто же будет выступать против братьев наших четвероногих, которых любит народный избранник Фамусов?

Далее события развиваются на фоне ритуальной предвыборной суеты. И вот в самый напряженный момент, когда нервы у многих шалят, происходит телепортация Чацкого — того самого, нелепого, романтичного, во фраке, с его странными монологами. Естественно, с этим Чацким-Камчатским происходит масса трагикомических коллизий. Чтоб не сказать больше!..

Так вот, поварившись в московских реалиях начала XXI века, телепортированный главный герой приходит в такой ужас от увиденного и услышанного, какому не поверил бы сам Грибоедов. Но больше всего нашего странного героя-пришельца поражает то, что теперь деньги безудержно и нагло правят этим миром. И Чацкий с ностальгией вспоминает начало XIX века, когда в высшем свете были люди, которых нельзя было купить. «Теперь таких нет!» — с горечью восклицает он и решает… спасать Россию.

«А ты уверен, что России надо, чтобы ты ее спасал?» — издевательски говорят ему. Победить в одиночку нынешние нравы герой XIX века не в состоянии. И уже понимает: для того чтобы хорошо жить в таких условиях (а плохо — он не умеет), тоже надо стать сволочью — как все эти. Но, вот ведь беда, сволочью становиться он не хочет. Не найдя выхода, Чацкий-Камчатский бежит из такой подлой и грязной олигархической и чиновной Москвы (она и в «лексике» ее нынешних персонажей) — в свое прошлое.

– Вы согласны с Чацким?

– Конечно. В своем спектакле мы не утрируем ситуацию — мы доводим ее до нашей нынешней в полном соответствии с бескомпромиссной правдой автора. Мы, конечно, не желаем сказать, что у нас не осталось честных и порядочных людей. Но продажность правящей «элиты» настолько безобразна, настолько она достала нормальных людей нашей страны, что они уже во весь голос говорят об этом на площадях. Бесстрашный драматург Анна Яблонская успела вовремя об этом сказать. Ее пьеса, эта премьера очень нужны сейчас России.

***

И не только России. Вот и Украине, и родному городу Ани Яблонской сейчас очень нужен такой театр. Театр, который говорит языком улиц и площадей, который осмеливается заглядывать и в загаженные ложью и коррупцией коридоры власти. В ее грязные стойла. Непривычно это, боязно, уши закладывает? Вон и в Челябинске отдельные перепуганные хранители театральной речи стали шикать на сайте театра: «Как можно-с?!».

Тут, простите за неоднозначное сравнение, приходит на память пьеса драматурга Эдварда Олби, которая в Америке 60-х годов прошлого века стала причиной, ну, очень большого и не только театрального скандала. Там автор осмелился вытащить на сцену, а потом и на киноэкран всего лишь правду о морали «их приличного общества». Поэтому спектакль «Кто боится Вирджинии Вульф?» был сыгран не меньше тысячи раз, а его экранизация побила все рекорды киношного успеха тех времен! Ну, и моральный фактор...

Вот и в Одессе первый отважный режиссер-постановщик Сергей Проскурня, работающий с лучшими одесскими актерами вне рамок какого-либо здешнего театра, заранее предупреждает уважаемую публику о ненормативной лексике в сценах спектакля «Террористы», который ставится по пьесе Яблонской «Язычники». А что, разве за этими сценами и театральными стенами мы живем в «нормативном» мире? И разве можно исправить этот уродливо перекошенный мир недоношенного, дикого капитализма без всей правды о нем?

Так кто у нас боится драматурга Анну Яблонскую?